Гнев человеческий
– Опять! Он опять это сделал! – Клара влетела в кабинет, размахивая руками.
Я отвлёкся от заполнения бумажек и поднял на неё взгляд. Судя по всклокоченности волос, заламываемым рукам и вытаращенными зелёными глазами, она была уже на грани. Что ж…
– Что такое, Клара? Что он опять сделал?
– Он! Украл! У меня! Снова! – выкрикивала она, уперевшись руками в стол.
Дело плохо.
– А где, позволь спросить, Валентина Николаевна?
Клара тут же стушевалась. Эта предпенсионная бабуля была по-человечески добра, но абсолютно непреклонна в работе со своими подопечными. Жаль только, приходила сутки через трое.
– А она, эта, в отпуске. С сегодняшнего дня. – Напускное спокойствие прошло очень быстро. – Ой, да и какая разница?!
Чёрт, а я и забыл! Кто б меня в отпуск отпустил…
– Абсолютно согласен. Ну, пойдём. Веди меня на место преступления!
Впрочем, идти нам было всего ничего: выйти из кабинета, пройти по небольшому коридорчику сквозь двери и войти в комнату Клары.
– Ты одеться на улицу хочешь? – уточнил я у Клары. Собственно, а для чего мы ещё могли сюда прийти?
– Зачем? – Клара выгнула бровь. – Мы уже на месте преступления!
– В смысле? – Я удивлённо моргнул.
– Ну, эта, «веди», говорит, «Клара, на место преступления»! Я и привела. Вот! – она указала на свою тумбу возле кровати.
Обычная, слегка обшарпанная почти пустая тумбочка: лежащий на боку небольшой игрушечный жираф развесёлой зелёной расцветки да пустой пластмассовый контейнер из-под таблеток.
Вообще-то тумбочка должна быть пустой, но я Клару знаю слишком хорошо, чтобы переживать из-за игрушки. А вот таблетница – это залёт. Её тут быть не должно. Впрочем, сейчас не об этом.
– Ты обвиняешь в чём-то Йосю? – Я подошёл к тумбочке поближе и забрал таблетницу. Положив её в карман, повернулся к Кларе.
Она тут же рванула к жирафику, изо всех сил прижимала к себе и яростно замотала головой:
– Нет, боже упаси, нет! Это всё Сашка!
– И как бы он мог это сделать? Хода ему сюда нет.
– Да он это! Он! Вечно мне пакость каку сделать хочет.
– И как же, позволь спросить, он это сделал? Просочился через решётку? – Я перевёл взгляд на забранное стальными прутьями окно. За окном был виден дворик больницы с «парадным» входом. – Или, быть может, он подкупил дядю Валеру куском сахара?
Клара надулась, нахмурила брови и, как выражается Валентина Николаевна, «сложила губы утиной жопкой».
– Хорошо, Клара, давай пройдёмся вместе с тобой и постараемся выяснить. А что, кстати, пропало?
Но та, сделав выражение лица попроще, лишь гордо подняла подбородок и вышла из комнаты, пару раз кашлянув на ходу. Мне оставалось последовать за ней.
– Валерий Ефимович, за последний час кого-нибудь с мужской половины приводили? – спросил я охранника, когда мы пришли к нему.
– А то ж. Приводили.
– Кого? Куда? Кто?
– Так Валентина Николаевна немого Сашку водила. А куда? Мне-то почём знать? Я, ить, в журнал записал, потом на обратном их пути отметочку сделал и всё.
– Так, а что, Валентина Николаевна не в отпуске разве?
– Слушайте, а действительно! Должна быть в отпуске. И смена её позавчера была. Роман Олегович как раз новую медсестру привёл сегодня, Леночку. А мы ещё перед обедом, когда с Володькой менялись, он, ить, сказал, шо раз Валентина Николаевна над ней шефство берёт, то можно и не переживать.
По торжественному сопению сзади я понял, что нужно принимать решительные меры.
– Круг подозреваемых лишь ширится. – Я раздражённо почесал бровь.
Хрустнув затёкшей шеей, повернулся к Кларе:
– Значит, так, дорогая Клара, сейчас ты пойдёшь к себе и ляжешь в кровать. А я пока пойду поищу твоего Сашку. Договорились?
Клара тут же просияла и, развернувшись, умчалась в свою палату.
– Блин, что у неё пропало-то, я так и не спросил.
– А ей что-то, кроме её игрушки, интересно вообще? – Дядя Валера усмехнулся себе в усы.
– Вот то-то и оно… Ладно. Куда Валентина Николаевна пошла?
***
Я решил пройтись самым длинным маршрутом из женского крыла на большой задний двор, чтобы уж точно кого-нибудь встретить. И, уже подходя к выходу из административного крыла, увидел незнакомую женскую фигуру во врачебном халате.
– Простите, вы Елена, новая медсестра? — Девушка вздрогнула от неожиданности и повернулась ко мне.– Я Степан Егорович, врач-психиатр. Приятно познакомиться, – улыбнувшись, я кивнул головой.
– Ой, здравствуйте! Да, я Елена Петрова, новая медсестра. – Девушка быстро оглядела меня своими зелёными очами с ног до головы, оббежала взглядом всё вокруг и вновь посмотрела в глаза. – А как вы узнали?
– У нас редко встретишь новые лица. Простите, пожалуйста, я сразу по работе: это вы сегодня давали послеобеденные медикаменты Кларе Незнамовой?
– Да! Ой, нет. То есть я не знаю. — Девушка немного нервно рассмеялась. – А что такое?
Я молча достал из кармана таблетницу и напустил на себя суровый вид.
– Это настоящее преступление, Елена, и я вынужден…
Но не успел я договорить, как девушка побледнела и побежала к выходу.
– Ничего не понимаю, – оторопело произнёс я вслух, медленно убирая таблетницу обратно. – Видимо, Леночка у нас работать больше не будет.
***
– А вот и Валентина Николаевна! – с преувеличенной радостью в голосе произнёс я, подходя к дородной женщине, сопровождавшей медленно идущего по гравийной дорожке щуплого молодого человека.
– И вам не хворать, Степан Егорыч, – медсестра с достоинством кивнула в ответ.
– А вы не в отпуске, Валентина Николаевна?
– У Сашеньки завтра последний день здесь, вот, решила поговорить с ним перед выпиской, подменилась на денёк.
– Дело благое, спору нет. Слушайте, Валентина Николаевна, а вы Сашку в женское крыло не водили сегодня?
– А что ему там делать? Но вообще — была. Я с Сашей до главврача ходила, ну и по пути забежала новую девочку поискать. Да что-то не встретились мы с ней.
– Так, погодите, а какие таблетки она Кларе дала тогда после обеда? Ещё и таблетницу на тумбочке оставила.
***
Несмотря на комплекцию, Валентина Николаевна влетела в комнату Клары быстрее меня.
Клара лежала на постели, раскинув руки. На губах подсыхала пена, открытые глаза уставились в потолок. Простыни были смяты, лёгкое летнее одеяло оказалось на полу, а на нём лежал бедный Йося.
– Ох, Кларочка… – зашептала Валентина Николаевна, но с места не сдвинулась. Сильна наука в наших медсёстрах.
– Только зачем Лене это делать?
– А какого цвета у неё глаза? Не обратили внимания?
– Зелёные, но при чём тут?..
– Значит, родная сестра приходила.
Валентина Николаевна обернулась ко мне.
В её глазах плескался весь гнев человеческий.
#следуй_за_Штормом
#королевская_Анархия
